Надя Борислова: “Как заинтересовать, особенно ребёнка?”

2 835

Членом жюри III Международного фестиваля-конкурса “Классическая гитара в Аше”, состоявшегося 27-28 апреля 2013 года, была русская мексиканка, выпускница училища им. Гнесиных Надя Борислова. Мы уже показывали читателям “Гитарного журнала” ее концерт. Надя, будучи гражданкой Мексики, не первый раз приезжала в Россию. Творческая встреча с Надей, прошедшая в рамках II Международного фестиваля “Каменские гитарные встречи” в 2006 году, подняла очень много вопросов музыкального образования, которые, как нам кажется, интересны не только гитаристам. Легкий  испанский акцент, иногда построение предложений, свойственное русским, долгое время живущим вдали от родины, придали речи Нади дополнительный шарм!  Предлагаем расшифровку встречи в сокращении.

Надя Борислова. Есть очень большая разница между русской и мексиканской школой. В Мексике мне пришлось поменять систему обучения. Там с детьми надо быть очень-очень ласковой; если на ребенка повысишь голос, то он вообще, может быть, не придет в следующий раз. Они – более тонкие, чувствительные товарищи, поэтому сначала было нелегко. Или о тебе  будут думать – “вот какая злючка, все время ругает!”, но зато играют хорошо, хотя – хорошо играют ведь тоже не всегда… В России ученика можно отчитать; в Мексике это не проходит совсем, ученика отругаешь – и все, меняй профессию. Там вставал серьезный вопрос: как учить? Вы знаете, что существует много методик обучения, и не только музыкального образования. Вообще, школьная система должна поменяться, мир-то уже другой, мир новый, дети сейчас другие, непоседливые, не такие спокойные, как раньше. Как в классе угомонить тридцать человек, чтобы все слушали, интересовались, чтобы занимались, ходили на концерты и читали книжки? А все любят только за компьютером сидеть, и больше им ничего не надо. Сейчас во дворах детей и нет совсем; мы раньше на санках катались, на лыжах ходили, в хоккей играли – было какое-то общение. Сейчас же мы удаляемся больше и больше от мира, от общения, и это все, конечно, не способствует развитию в любой карьере: особенно в искусстве, в музыке. Мы все больше коммерциализируемся, мы можем, в конце концов, стать роботом. Почему? Потому что можно компьютерный чип придумать какой-нибудь, поставить его в голову и можно даже на гитаре играть благодаря чипу. А почему нет? Могут придумать такую программу. То есть, мы все дальше и дальше от чувств, от общения. И, поэтому уже была такая необходимость – думать о новых методах, о новых школах, как привлечь внимание, как научить? Как заинтересовать, особенно ребенка? Это же – большая сложность, большой труд.

Я думаю, важное, что дали мне мои преподаватели – умение понимать музыку, чувствовать ее, но многие технические элементы мне приходилось искать самой. Почему? Потому что каждый человек знает и чувствует свои руки. Если мы не будем придавать этому значения, мы можем пойти по совсем другой дороге. Нам скажет преподаватель так, а, может быть, это не так! Может быть, мне это не подходит! Может быть, это я не чувствую! Может быть, у меня пальцы другие? Размеры-то тоже разные, ногти разные. У меня вообще, мне говорил мой преподаватель, как у Бабы Яги ногти. А что мне делать? Вот я и должна была придумать, как: может быть, пилкой запилить.

Когда я преподавала в Москве, директор сказала мне про одну девочку: “Ну, ей медведь на ухо наступил, не мучайся”, – а девочка потом играла на сцене, и директор смотрела на нее и удивлялась – лучшая ученица в школе! Я считаю, что в музыке нет бездарных людей, потому что человека определяют самые важные качества – это чувства. Если есть чувства, то все остальное можно развить. Развить, когда человек заинтересован. А, может, чтобы развить одному надо восемь часов для этого, а другому только один час, разница лишь во времени, все зависит уже от дара. Только в этом разница, но все могут быть прекрасными исполнителями, это я поняла. И, особенно, когда я занималась над собой, я понимала, что в первую очередь надо найти, что тебе удобно, что тебе нужно, и как это сделать. Когда я была маленькой, думала: ну что такое? Играю тремоло тихо – у меня получается быстро, а вот громко или чуть-чуть заволнуюсь – и сразу не получается. Думаю, этому должна существовать какая-то разгадка. И я нашла эту разгадку, а думала об этом год, а был бы у меня преподаватель, который знал бы эту разгадку? Я не говорю, что Менро не знал, просто я не спрашивала. Или я боялась, может быть, поговорить о технических темах. Менро, вообще, очень музыкальный человек, замечательный преподаватель, на семиструнке играл и на шестиструнке, но некоторые моменты я решала сама. И вообще в жизни у меня так получилось, что всегда была самостоятельной. В школу сами ходили, мне тринадцать было, когда брат родился – сама с ним занималась. Я думаю, это помогло мне быстро освоиться в Мексике. Я была очень независима, в семнадцать лет уже снимала квартиру, жила одна и все сама. Квартиру снимала через квартал, но с мамой виделась раз в месяц, мама даже обижалась, почему мы не видимся с ней каждый день. А вот в Мексике наоборот, очень сильная привязанность, с родителями могут жить до тридцати лет вместе.

Возвращаясь к техническим элементам, нашла я эту разгадку, и, в конце-концов, пишу уже III том моей “Школы игры”. В III томе как раз будет разгадка тремоло. Так просто! А ведь всегда самая глубокая красота – в простоте, у композиторов – в самой простой мелодии. Нам не надо смурь какую-то выдумывать, чтобы найти что-то интересное, оригинальное. А написать что-то простое и на всю жизнь – это сложно. Я подумала: почему бы мне не написать мою Школу, назвала ее “Практическая”. Нельзя же все время Карулли – Каркасси – Джулиани – Каркасси – Карулли – Джулиани, Джулиани! Или Сагрерас, как рецепт. Придешь ко врачу, а он тебе парацетамол, цитрамон, цитрамон, цитрамон! И так же в Мексике – начнут Сагрераса использовать, и он как лекарство, одно для всех. Я думаю, это большая ошибка.

Вообще, сейчас, особенно в моей ситуации невозможно сесть и заниматься столько-то часов; только сяду – “Ма-ам!”, только сяду – телефонный звонок, или на мобильный, а отключить нельзя, потому что, если мне звонят, то это очень важно, нужно быть в другом конце города. Поэтому жизнь такая сложилась, что детям тоже нелегко, я вижу по моим детям. Раньше мой сын – ему четырнадцать лет – еще смотрел телевизор, мои младшие дочери уже его не смотрят – уже некогда. Времени все меньше и меньше и бежит оно как-то быстрее, не успеваем. Все рассчитано. Я поняла, что за пять минут мы можем много чего сделать. Если у тебя есть пять минут, когда мы ждем врача в поликлинике – мы читаем книжку. А иногда приходится ждать врача и играть на гитаре. Ну, что делать?! Приходят гости – играть на гитаре и разговаривать с ними. Поэтому я задумала в III том Школы включить упражнения и назвать их, скажем, “За телевизором”. Новости-то надо смотреть! Ну, мало ли, завтра землетрясение в Мексике, надо же приготовиться к этому, нельзя быть не в курсе событий!

Такого у меня раньше, конечно, в мыслях не было. Как это? Заниматься надо, чтобы было тихо, спокойно, а в доме всегда шумно, всегда кто-то придет или всегда занят, вдруг надо выйти и вести кого-то куда-то и еще ждать. Берешь гитару, пока дети играют или муж в саду работает, садишься и занимаешься, можешь всегда находиться в форме. А чтобы находиться в форме, надо здоровье иметь. Мы как раньше думали: ну все, на гитаре заниматься будем – до свидания, сон, никогда не будем спать, и было такое время, я в 4 часа ложилась, потому что надо было выучить двадцать пьес. С театром работала – ушел гитарист, надо было его заменить, и надо было через неделю спектакль сыграть и все наизусть еще. И так учишь ночь. Я поняла, что это совсем не эффективно, надо спать, надо вести здоровый образ жизни, заниматься спортом и заниматься на гитаре целый день. Если хотите кино посмотреть, конечно, надо с мужем договориться, потому что когда приходишь с гитарой, такое лицо делает! Ладно, пойду, для этого другой телевизор существует, телевизор для тебя! По телефону говорить тоже. Это между шуткой и правдой…

Это большая работа – работа с детьми, особенно в Мексике, потому что нет такой традиции – сесть и заниматься. А жалко, талантливые дети, могли бы много чему научиться, да еще урок такой – 10 минут, называется “консультация”. Очередь стоит. Я дочку водила на фортепиано, и я спрашиваю:
– А во сколько? Вы мне скажите лучше, скажем, от 17:15 до 17:35, я, по крайней мере, не буду торчать целый день и ждать, пока Вы меня примете.
– А я не знаю, кто первый придет и займет очередь.
Вот так! Даниниса (дочь) обычно первая приходила, я в 16 начинаю работать, а если вдруг иногда приходили в 16:30, ну, в 18 он примет, а в 18:15 закончил! Ну, что это за уроки?!
А некоторым нравится. И даже русские выражали свое мнение: “а зачем начинать учится рано, если ребенок “бестолковый”? Зачем мучить и еще заставлять?” Когда я училась в музыкальной школе в Москве, выходили со слезами. Так жалко было… Думаешь, ну вот, расплакалась… такая преподавательница! А другие были понимающие: “ну и что, что со слезами, зато потом благодарить будет, что выжила!” Как говорила мама моего друга, который там работает, “чистой работой будешь заниматься, не будешь в шахте работать”. Так что, поплакать можно из-за этого, ничего страшного, маленький не понимает, потом поймет. А другое мнение – там училище начинается с нуля. Приходит такой парень, 16-17 летний, панк, рокер, или из деревни приедет и думает: ум-па ум-па, ля-минор будет играть, до-мажор, первая позиция! И, конечно, бывает, такие попадаются, и проходят, и поступают, почти конкуренции нет. Там, чтоб высшее образование получить, придут к тебе двадцать, и выбери десять, и прямо некого выбрать. Ну, выберешь двух-трех нормальных, а остальных… чтоб было десять, и берешь десять. Такие бывают ситуации… Вы знаете, что есть много историй, когда ученики еще начальной подготовки не имеют, а уже играют “Аранхуэс”. Имя – главное в программе, неважно, как играть. Мой ученик уже играет “Южную сонатину” Понсе, “Con fuoco” Дьенса, Вила-Лобоса. Второй год! И не учился он никогда музыке. Есть такие экземпляры, и таких много, когда действительно парень или девушка понимают, чем они будут заниматься, хотя они начинают в 17–18 лет.

И иногда у меня были такие мысли: а что лучше, в конце концов? Что лучше для ребенка, который все детство плачет, есть такие дети, а, может быть, для взрослого, когда он уже все с пониманием начинает делать? Может быть, действительно, некоторым хорошо начинать поздно заниматься? С другой стороны, музыка обязательна для всех, как математика, как все предметы, которые учат в школе, география… И я поняла, что не с восьми лет, а с двух лет! Как в 2 годика уже начинают считать: раз, два; начинаем мы учить ребенка первые слоги складывать, так же можно и научить ребенка, и я эксперимент такой сделала, когда моей малышке было два года. Можно научить нотам. Если по системе Римского-Корсакова – цветной звук – можно с цветами работать. Я тоже попыталась, но я поняла, что у нее не цветной слух… надо узнать, что есть у ребенка. Что получилось запросто – малыш двухлетний может ноты читать, интонировать, и найти еще на фортепиано эту ноту. Удивительно! Мой сын начал в 6 лет заниматься музыкой, дочь – в 4 начала на гитаре, главное маленькая гитарка такая… С малышкой, а малышка у меня болезненная была, и активная… Думаю, ну, может быть, музыкотерапией, музыкой как-то ее успокоить? И получилось, что я ее вылечила музыкой! Вылечила! Я поняла, что музыка для нее была необходима. А, может быть, я думаю сейчас, над этим проектом работаю, может быть, вообще для детей, которые гиперактивны, музыка – это как рецепт хороший? И как раз начинать рано заниматься с ребенком с двухлетним, даже и когда еще в утробе находится. Я вот, например, музыку Баха ставила малышам еще новорожденным. Заниматься в этом стиле – музыку ставить, играть в музыкальные игры, а вот учить музыке можно уже в 2 года. Если попугая могут научить таким вещам колоссальным, то почему человека не научить? Конечно, в естественной форме, так же, как мы учим их читать.

У меня сын начал сочинять стихотворения в 3,5 года, он в 8 лет опубликовал книжку стихов, у него большие поэтические данные, и это благодаря тому, что он тоже рано начал общаться с книгами, папа у него поэт. А вот музыкой я начала заниматься с малышкой в 2 года. Я думала, никто мне не поверит, и я снимала на видео, как она ноты читает, интонирует, и сейчас у нее такой слух хороший! Она слышит песню и интонирует правильно. Из трех моих детей восьмилетняя девочка на концертах выступала и с гордостью могу сказать и без скромности, всегда была самая лучшая. Почему? Потому что то, что она играла, выражалось в ее теле, в ее чувствах, а очень много детей – “каменные”, играют так, что все спят. А когда Даниниса выходила – публика как-то просыпалась. И, несмотря на то, что старшие дети у меня очень талантливые, я поняла, что они так хорошо не интонировали, как младшая дочка – ей сейчас 4 года, ее уже на скрипку ждут. Конечно, могли бы и в 3 года начать заниматься, но преподаватель – у меня подруга, русская – не хочет возиться с маленькими, надо же с ними заигрывать, играть. А потом, у дочки такой характер – ей скажешь: “сделай это”, а она не сделает, уговори ее! Я подумала – ладно, как исключение, пусть пока на фортепиано занимается. Она импровизирует на фортепиано и что-нибудь имитирует. Когда ей один годик был она даже импровизировала ритмом, на полу даже (Надя поет и отстукивает ритм Jingle Bells), мы бежали срочно за камерой и снимали. Даниниса тоже, я помню, ей 8 месяцев было, играла на дудке. На маму-то смотрела (как мама музыку пишет), дунет в дудку, положит ее и пишет! 8 месяцев! Видео есть! Есть удивительные моменты вообще с детьми. И мне стало так интересно. Что я предложила в университете, где я работаю, создать группу и сделать такое исследование – почему надо учить музыке. А почему? Я поняла, что это развивает математические и лингвистические способности – способности к языкам. Я даже не вытерпела и взяла интервью у детей в единственном детском саду, где преподают танец и музыку, там, где мои дети учились – необыкновенная школа в университете, единственный детский сад, где этим занимаются с детьми. Вот у этих детей я решила спросить и у их родителей. И удивительно – у 100 процентов детей хорошо по английскому или по другим языкам. С испанским хорошо и с математикой.

А вот интересно, вы же слышали, что у поэтов, говорят, всегда с математикой было плохо? Пришлось мне заняться немножко мозгом, смотреть, что там стимулирует, какая часть как думает. Еще, конечно, меня ждут консультации с медиками. У Пушкина же, говорят, двойка была или тройка по математике (реплика из зала – “Двойка!”) – поэт! Поэтому, наверное, существовал Орфей – бог поэзии и музыки, как-то для поэзии нужна была музыка тоже. По этой теме я как раз сейчас работаю, это один из моих проектов.

 

Официальный сайт Нади Борисловой: http://www.buap.mx/cultura/nadia

 

2 комментарии
  1. Олег говорит

    Замечательное, очень умное интервью! Спасибо!

  2. Лилия говорит

    Благодарю Надежду за прекрасную статью о музыкальном воспитании детей.Интересно новое видение проблемы и рекомендации по её решению.Лилия

Оставьте ответ

Ваш электронный адрес не будет опубликован.

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.